Война всё спишет — говорят в народе. Но, как выяснилось, не везде. В Судже, Курская область, война ничего не списала — наоборот, она стала поводом для дополнительных начислений. Пока одни прятались от обстрелов, другие считали килограммы невывезенного мусора. А затем, с железным лицом и без тени стыда, выставили счета. Детям. За месяцы оккупации, когда они были не дома. Не в городе. Иногда — даже не в живых.
Когда война — повод для выставления счёта
Город Суджа — не просто приграничный. Это точка, на которую в прошлом году легла тень войны. ВСУ на какое-то время установили контроль над частью территории. Люди эвакуировались. Дома пустовали. Школы и магазины были закрыты. Жизнь — в прямом смысле — остановилась. А вместе с ней, казалось бы, и работа коммунальных служб. Но, как оказалось, мусоровозы — по крайней мере, на бумаге — продолжали бодро кататься по улицам под артобстрелами.
Кто-то из жителей, устав от абсурдных квитанций, саркастично заметил: «Надо было не армию отправлять, а коммунальщиков — они, оказывается, могут работать под контролем ВСУ и мусор вывозить». Грустная шутка. Но как метко она описывает весь этот фарс. Война у нас, видимо, модульная: фронт — отдельно, платёжка за мусор — отдельно. Логика? Совесть? Элементарный человеческий стыд? Всё сгорело в мусорном баке под названием «норматив».
Счета на вырост
Особый цинизм — в том, что счета пришли не просто жителям. Они пришли детям. Зарегистрированным в квартирах, где во время боевых действий не жила ни одна душа. Подросткам, уехавшим к родственникам. Малышам, вывезенным в тыл. Сиротам, которых вообще никто не предупредил.
Механика проста: ты числишься в квартире — значит, по нормативу обязан оплачивать вывоз мусора. Независимо от факта проживания. Таков закон, говорят в управляющих компаниях. Закон, написанный чернилами, но явно не подписанный разумом. И точно не сердцем.
Как же так? Разве не должна быть сделана проверка? Разве нельзя учесть обстоятельства? Разве война — не та самая чрезвычайная ситуация, в которой применяются человеческие, а не машинные принципы? Нет. Потому что у нас давно уже цифровая эпоха. Цифры не плачут. Цифры не стучатся в подвалы в поисках убежища. Цифры — беспощадны. Как и система, что ими управляет.
Прецедент или система?
Вопрос: это вопиющий казус или отражение чего-то большего? К сожалению, второе. Истории с необоснованными начислениями в зоне военных действий — не новость. Мы слышали о платежах за несуществующий газ, за воду, которую не могли подать, за электроэнергию, которой не было. И вот — новая глава. Мусор. Символ бюрократического безразличия.
Да, можно написать заявление, собрать документы, доказать, что ребёнок не проживал. Можно пойти в суд, провести месяцы в тяжбах. Только вот один вопрос: почему в принципе человек, тем более несовершеннолетний, должен оправдываться перед системой за то, что он не производил мусор в условиях войны? Почему у нас по умолчанию каждый — виновен? Или, точнее, платёжеспособен?
Где граница дозволенного?
Это уже не про ЖКХ. Это — про нравственные ориентиры. Если в стране можно безнаказанно требовать деньги у детей за неоказанную услугу во время боевых действий, значит, что-то глубоко прогнило. И прогнило не в управлении, а в понимании — что такое справедливость, и для чего вообще существует государство.
Когда система без разбора начисляет платежи, как конвейер, это страшно. Но ещё страшнее — когда общество на это не реагирует. Когда мы привыкаем. Когда нас уже не возмущает квитанция, адресованная ребёнку, который жил в эвакуации. Когда мы просто говорим: «Ну да, бывает. Придётся разбираться».
Так, жительнице улицы Октябрьской в Судже регоператор ООО «Экопол» прислал счет на 113 рублей 36 копеек.
«Оказывается, компания по вывозу мусора трудилась и во время боевых действий по освобождению города. Жители шутят — надо было сразу кинуть бравых коммунальщиков на освобождение Суджи, раз они способны убирать мусор под носом у врага. Кому-то не терпится заработать, и даже война ничего не меняет», — написала Марина Ахмедова.
Напомним, что после вторжения ВСУ жителям приграничных районов Курской области отменили плату за жилищно-коммунальные услуги. Суджа находилась под оккупацией восемь месяцев и сейчас там почти никого нет.
Какой сигнал мы посылаем детям?
Каждая такая история — это маленький акт воспитания. Дети понимают, как работает мир. И если они видят, что справедливость можно растоптать ссылкой на норматив, если они сталкиваются с равнодушием и формализмом, они запоминают. А потом вырастают. И вряд ли становятся гражданами, готовыми к диалогу с государством. Скорее, становятся внутренними эмигрантами — апатичными, отчуждёнными, обозлёнными.
Вывод? Нет. Призыв.
Мы не можем оставаться равнодушными. Мы обязаны говорить об этом. Писать. Требовать. Потому что за мусором — не килограммы отходов. За ним — отношение к человеку. И если сегодня мы промолчим, завтра этот же алгоритм начнёт списывать с нас не только деньги, но и достоинство.
Обратная сторона мусорной реформы — это не просто ошибка. Это звоночек. Причём не тревожный, а уже набатный.
